Королева Лит отняла руку от символа своей веры и стала молча разглядывать собственные пальцы. Пальцы были ухоженными, тонкими, выглядели даже хрупкими, но Гензелю вдруг показалось, что в них заключена чудовищная сила. Которая до поры не спешит себя обозначить, лишь забавляется с двумя не в меру наглыми квартеронами. Еще ему показалось, что, если королеве вздумается сомкнуть хватку этих изящных тонких пальцев на его широкой жилистой шее, он не успеет даже пикнуть. Потому что его шейные позвонки окажутся раздавлены всмятку.