— Ищешь компромисс между совестью и выгодой?
Он молча уставился на нее. Без всякого, разумеется, толку — спина Гретель по выразительности мало чем отличалась от ее лица.
— Ноль десятых, ноль сотых. И ноль тысячных. Принцесса Бланко была человеком.
Альв мягко, покровительственно улыбнулся. И от одной этой улыбки у Гензеля защемило сердце.
Перед Гензелем, точно из-под земли, вырос монах с картечницей в руках. Лицо у него было человеческим, но взгляд человеческим уже не был — глаза налились безумием, и хоть Гензель находился по другую их сторону, он почувствовал, что глаза эти больше ничего не видят, кроме целей, которые надо уничтожить во имя Человечества. Даже не задумываясь, монах вскинул картечницу.
— Он… не выйдет? — Гензель окровавленной рукой указал на купол саркофага.