— Что? Ты так просто можешь отказаться от договора? Просто нарушить слово? Чего тогда оно стоит, слово геноведьмы?
Почувствовав, что глаза начинают слезиться оттого, что он долго не моргал, Гензель наконец нашел в себе силы оторваться от необыкновенного зрелища и нырнуть в кусты.
Тревиранус Первый не был ни смущен, ни испуган. В окружении своих безропотных слуг, закованный в доспех с гербом королевского рода на груди, он был недосягаем для ярости Гензеля. Квартерон, даже с мушкетом в руках, был для него не опаснее фруктовой мошки, вознамерившейся тягаться с человеком.
— Так то у нас, в Шлараффенланде… Я слышала, в других городах геноведьм не жгут. А некоторые даже в почете и золоте…
— Ваш отец любил вас, уверяю, ваше высочество. Просто он боялся показать свою любовь. Страх — одна из самых естественных человеческих эмоций.
— Уж точно живое! Я имел в виду — из чего оно состоит? Чьи это органы, человеческие или нет? Может, животные какие-то?