— В наше время кожу не обязательно срывать, чтобы заглянуть под нее. Есть специальные инструменты…
— Ты заходишь осторожно и издалека. Значит, собираешься предложить что-то, с чем я, скорее всего, не буду согласна. Проще говоря, прощупываешь почву.
— Лишится чувств? — предположила Гретель, пряча яблоко в перекинутую через плечо сумку. Не почтительнее, чем если бы это было обычным яблоком, купленным у Русалочьих ворот. — Что ж, так нам будет легче ее транспортировать.
Гензель многое знал о жестокости, о тысячах ее оттенков, а некоторые из них даже мог бы назвать хорошо знакомыми. Но здесь побывала не просто жестокость. Или, по крайней мере, безрассудная и прямая жестокость, которая царит обычно на поле боя или в ночных переулках, но иная ее ипостась. Куда более зловещая и садистская. Даже самая жестокая схватка не заставляет поступать так с телами противников. Тот, кто здесь побывал, руководствовался не просто яростью. Он получал удовольствие, причиняя своим жертвам страдания и смертельные увечья.
Презрительный смех Бруттино прошелся по нервам Гензеля, как тупая ржавая пила по древесной ветке.
— У меня тоже есть план действий. И заключается он в последовательности и осторожности.