— Стало быть, мы все больны? Все без исключения? Все люди, сколько их ни живет на свете? Раз уж даже на троне — квартероны…
Было это молчание задумчивым или безразличным? Гензель не знал.
— Она альбинос. Мы, квартероны, вместилище всяких генетических пороков и порчи. Кстати, ей ничего не стоит выправить свой фенотип. Я имею в виду, вернуть себе обычные глаза и волосы. Для нее подобные манипуляции — детская забава. Изменить устройство собственного тела ей не сложнее, чем вам — заменить предохранитель. Но она не захотела. Странно, да?
— Здесь и верно был подземный реактор? — спросил он шепотом, боковым зрением наблюдая за тем, как Гретель кутается в плащ.
Гензель нахмурился. Иногда колкие замечания Гретель могли выглядеть удивительно по-человечески.
— Это другое. Ей действительно безразличен внешний облик. Она видит то, что недоступно нам. А видеть то, что видим мы, несовершенные и примитивные организмы, ей неинтересно.