— Твой визит стал для меня сюрпризом, дорогая супруга. — Судя по тому, как прищурился Тревиранус, его терпение едва ли было бесконечным. — И зачем ты прихватила с собой этот сброд в рясах? Я терпел его во дворце, но здесь, мне кажется, они не к месту. Здесь не церковь.
Все это было жутким, невозможным, необъяснимым, но, увы, совершенно реальным.
— Еще не хватало, чтобы двигались эти твои… катышки! Еще уползут к черту на рога, вместо того чтобы на месте лежать, там, где их кинули. Светиться-то ночью будут?
— Хорошо. — Гензель ощутил, как улетучивается беспокойство. — Все-таки придется вытолкать старика на улицу. Главное, чтобы он со своими навязчивыми бреднями к страже не сунулся. Живо упекут в богадельню и разберут на клеточный материал.
— Он гораздо сильнее любого существа, которое тебе доводилось видеть. Разве не так?
Он лежал на твердой земле, в щеку упирались травинки, пахло раскисшей землей и древесной трухой — самые обычные запахи, если спишь, уткнувшись лицом в траву.