— Прощайте, ваши величества, — произнес альв, обнимая принцессу за худые плечи. — И не держите на нас зла. Все мы — лишь части великого уравнения, разнесенные по разные стороны от знака равенства. Быть может, когда-то мы действительно найдем решение. Будет ли оно губительным или даст надежду нам всем, покажет время.
По вечерам, когда работа по дому была закончена, отец обыкновенно располагался за верстаком со своими инструментами и принимался за изготовление маленьких деревянных фигурок, которые по воскресеньям продавал на базаре. Из больших его плотницких рук, в совершенстве владевших и топором, и рубанком, выходили на удивление ладные игрушки, сделанные с немалым старанием, с великим множеством деталей.
— Три недели мучилась Рыбохвостка, пока перестраиватся ее скелет и мышцы. Это оказалось ужасно больно, но она терпела, помня лицо молодого тригинтадуона. И наконец она впервые в жизни вышла на берег. На своих собственных ногах. Она выглядела прекрасной юной девушкой — ведь все следы генетических мутаций и коррекций были отныне невидимы, сокрыты внутри нее, как в непрозрачном сосуде. Извечная человеческая история — фенотип и генотип. Иной раз в хорошем доме вам могут подать старую, запечатанную сургучом бутылку с вином, розлитым в незапамятные времена. Вы срезаете пробку, предвкушая его сказочный вкус, и вдруг вас тошнит прямо под стол. Потому что серая гниль, проникшая в бутылку много лет назад, превратила вино в зловонную жижу. Но можно ли это сказать по бутылке?.. Извините, я отвлеклась. Только говорить она не могла: горло больше не повиновалось ей. Впрочем, это была ее цена, а в вопросе цены люди иногда делают глупости. Рыбохвостке удивительно повезло. Она отправилась в город и встретила там молодого тригинтадуона со свитой. Увидев ее, он влюбился без памяти. Ничего удивительного — ведь внешне она была очень мила и совершенно не имела дефектов. «Эта девушка, должно быть, на удивление чистой крови! — воскликнул потрясенный тригинтадуон. — Возможно, она принцесса или дочь какого-то сеньора. Такая красота невозможна для обычного человека. Клянусь, я возьму ее в жены!» Так и случилось. Он взял ее в жены, несмотря на то что она была нема, уверенный в том, что это не генетический дефект, а последствия травмы. Пара стройных женских ног, как выяснилось, весомый аргумент в любом споре, включая чистоту крови…
Гензель не хотел знать, что это значит. Довольно ему было наблюдать за тем, как Гретель наполняет инъектор раствором из колбы и, не дрогнув липом, всаживает иглу в какой-то выступающий из стены сосуд.
— Что ж, мудро. И вполне дальновидно. К тому же вы можете больше не искать подходящего контракта. Вы его уже нашли.
— Очень по-человечески. Что ж, вы вправе знать, что получаете. Цена этого контракта — ваше желание, Гретель. Любое ваше желание.