— Между нами пропасть, — напомнил Гензель. — То, что тебе кажется бессмыслицей, для них может иметь вполне практическое значение, разве не так? Просто ты не способна его осознать. По сравнению с альвами даже самая мудрая геноведьма кажется не умнее, чем свинопас, который пытается состязаться с ученым.
— Ключ, — сказал Гензель и протянул руку ладонью вверх. — Он был частью уговора. А вот про твое любопытство, Варрава, в нашем уговоре ничего не было. Передай ключ мне. Чтобы тебя не тревожила алчность, могу лишь сказать, что он и в самом деле не представляет собой ничего ценного.
Бруттино преследовал его, не давая отползти вглубь сцены. Теперь, когда не было нужды соревноваться с чемпионом в скорости, он не считал нужным спешить. Деревянная кукла вновь двигалась неспешно и неуклюже, скрипя раздутыми суставами. Его невыразительное деревянное лицо походило на огромную рану — все оно, от макушки до подбородка, было заляпано кровью рептилии, а острый нос казался черным.
Гретель принесла с кухни винную бутыль, но лишь с одним стаканом.
— Я же приказал вымыть его после представления! — воскликнул Карраб Варрава, щурясь. — Почему подбородок заляпан кровью? Плети захотели, негодяи?
Королева не по-монашески протянула руку для поцелуя, и Гензель поспешно встал на колено. Кожа на ладони королевы Лит оказалась очень тонкой и нежной, а сама рука — неожиданно твердой. Судя по тому, как королева взирала на своих гостей, уверенно держа голову и не отводя взгляда, не менее твердым был и ее характер.