— Надо бежать, — спокойно повторила Гретель. Она выглядела призраком — прозрачные глаза, угольные синяки под ними, кожа казалась столь тонкой, что можно было разглядеть тени кровеносных сосудов. — Мне кажется, у нас осталось мало времени, братец.
— Вот как? Может, вам известно: две последние геноведьмы, заявившие мне примерно то же самое, сейчас вносят свой вклад в развитие генофонда опарышей.
— Безумцы! — рявкнул Гензель, глядя на старикашку сверху вниз. — Жить надоело? Голова не дорога? Вздумали творить мутантов, да еще где, в городе? На костре погреться захотелось?!
Камень и металл — вот было первое впечатление от дворца. Очень много камня и металла. Огромные мраморные лестницы, бледные нездоровой чахоточной белизной, величественные арки, украшенные переливающимися золотыми лозами, которые никогда не дадут плодов, вытянувшиеся анфилады, альковы и целые галереи… Дворец был огромен, и у Гензеля спирало дух, когда он запрокидывал голову и видел его своды, парящие на невероятной высоте. А может, все дело было в здешнем воздухе. Какой-то особенный, должно быть, дворцовый воздух, вроде и не ароматизирован никакими искусственными ароматами, а дышится как-то необычно…
— Я… — Гензель сглотнул. — Пустое, показалось.
— Не спорю, твое открытие утешает, братец. Но не объясняет того, отчего мы тут оказались.