Гензель ступил в темный проем. Холодный сквозняк нес запах потревоженной пыли. И еще крови. Свежий, будоражащий, пьянящий запах. Акула внутри Гензеля беспокойно заворочалась.
— Я не верю в Человечество, — сказала Гретель тихо. — Но я верю в жизнь. Жизнь — это варево, которое постоянно бурлит. Оно может быть разного химического состава и разной температуры, о свойствах этого варева можно только догадываться. Но пока оно бурлит, пока в его недрах идут процессы, еще не все потеряно. Жизнь будет сама пытаться найти выход. Только ни один геномаг не сможет угадать какой.
— Точно размышляют, с каким вином лучше всего меня подать.
— Что еще при нем было? — резко спросил он.
В ответ на эту короткую тираду королева Лит наградила Гретель пристальным холодным взглядом.
В Железном лесу то и дело кто-то погибал. Иногда они видели это, иногда до слуха доносился лишь предсмертный крик очередной жертвы, сокрытой среди серой, источающей серую слизь листвы. Весь здешний лес был не более чем одной бескрайней ареной смерти, на которой смерть торжествовала, пировала и ублажала себя миллионами различных способов.