«Возможно, ситуация еще не столь критическая, как нам кажется, — заметила Гретель, когда Гензель сообщил ей неутешительные новости, принесенные из осиротевшего „Театра плачущих кукол“. — Допустим, мы упустили ключ. Однако у ключа есть один несомненный недостаток. Единственный в мире замок, который он отпирает, неизменно находится на одном месте. В каморке папаши Арло. Это значит, что не все потеряно. Даже если мы никогда не отыщем Бруттино на улицах Вальтербурга, рано или поздно ему придется объявиться тут, чтобы воспользоваться ключом. Это весьма существенное обстоятельство. Вместо того чтобы тратить время и силы на бесплодные поиски, мы можем ожидать его во всеоружии».
— Должно быть, непросто найти желающих выступить на сцене.
— Не вулвер, — сказала Гретель тихо, но уверенно. — Человек. Вулверы — они с волчьими мордами, и шерсть на теле у них тоже волчья, жесткая. А это… Козлиная как будто?
— Слава Человечеству, Извечному и Всеблагому!.. Ты молодец, сестрица. Ишь как нам дорогу украсила! Значит, вот наша тропинка, правая. Ну точно. Бежим, бежим!
— У вас есть другое, — сказал он осторожно, но твердо. — На его гербе нарисовано надкушенное яблоко. Едва ли оно спокойнее и счастливее, но людей в нем несравненно больше.