— Вставай, Гретель! — Он потряс сестру за плечо. — Нам надо идти, помнишь?
В глазах Гретель что-то переменилось. Точно в этих прозрачных сферах, взирающих на человечество с равнодушием холодных газовых гигантов, на миг зажегся огонек. Но что это был за огонек? Сочувствие? Досада? Растерянность?
Голос геноведьмы стал прохладней. Может, всего на полградуса, но Гензель это отчетливо почувствовал. Вероятно, это был лишь порыв прохладного воздуха, донесшийся из огромных легких мясного дома?..
— Я читала! — Гретель вскинула голову — видимо, обида возобладала над страхом. — Читала! И «Классические генетические модели» Менделя, и «Расширенный фенотип» Докинза, и «Гены и геномы» Берга!
— Мне надо знать хотя бы что-то, чтобы взяться за контракт, — твердо сказала Гретель. — Работая вслепую, многого не добиться.
Не сбавляя скорости, Бруттино врезался в груды разложенных пробирок. Под его подошвами хрустело стекло, осколки летели в стороны. Но он успел. У самого пола схватил брошенную Гретель пробирку, пальцы, способные одним лишь щелчком ломать кости, удивительно нежно сжали стеклянное горлышко.