Гензель узнал одного из слуг Варравы, того самого, у которого росли пальцы под подбородком. Только по этим пальцам он его и узнал, потому что осталась от него лишь голова, подвешенная на паутине из растянутых внутренностей. Мерзкая, должно быть, смерть. Впрочем, не похоже, чтобы остальным повезло больше.
— Конечно, — легко сказал альв. — Это совершенный пустяк.
Гензель почувствовал, что его собственное горло делается сухим, точно было создано не из мягких человеческих тканей, а из хорошо просушенного дерева.
— Там будет видно, братец. Там будет видно.
— Или головастики… — пробормотал Гензель себе под нос.
— Ступайте, — мягко сказал он им в спины. — Королева сама примет вас.