– Да, – сказал он упавшим голосом, – аж глаза режет. Когда выступаем?
– Высокой привилегией, – уточнил сэр Норберт.
– Думаю, – ответил я, – кроме бассейна и настоящее озерко где-нить в таком великанском здании притаилось.
Альбрехт поморщился, взял меня за локоть и повел по ступенькам вниз. Мои военачальники, слышу по голосам, возвращаются в пиршественный зал продолжать снимать стресс.
Женщины страшатся мышей, но с мужчинами бесстрашны. Даже самые ужасающие оккупанты не могут сделать ничего больше, кроме как изнасиловать, а такое может быть даже приятно, некая новизна, потому выходят из карет без особой боязни, приседают в почтительном приветствии, а я благосклонно киваю, иногда делаю некий слабый жест, дескать, ага, весьма, заходите и приступайте… ну там к сплетням, интригам и прочим интересным вещам, без которых высший свет вообще не видит смысла в жизни.
– Императорская была до битвы с филигонами… А сейчас даже и не знаю…