– Не скажу. Да услышат духи. – Я дала слово и с превеликим вниманием уставилась на друга. – Дальше рассказывай. Если эльфы лысеют, то почему об этом никто не знает?
– Обязательно, – пообещала я, анализируя, в чем ошиблась. Да, кажется, пятый с третьим перепутала. Непорядок.
– Да пусть и так. Зато научит. Я парень – мне с фингалом почетно. А окружающие потерпят. Надо же им каменные физиономии тренировать. Полгруппы в посольство работать идет.
– И высоко. – Я показала на верхние этажи, где проходило большинство наших занятий. – Эльфы любят залезать повыше.
Эльф растерялся. Никогда раньше осечек со стихами не было. Даже если дама и понимала пару слов, то падала в его объятья, горя от признательности и страсти. Еще бы – сам прекрасный эльф ей, простой графине, герцогине, принцессе, служанке, горожанке… (нужно подчеркнуть) посвящает стихи. Но он успевал хотя бы первую строфу продекламировать прежде, чем дамы вешались на шею, закрывали веер или – самые смелые – дарили поцелуй. Случалось, конечно, что и плакали от радости, однако никогда раньше эффект не был столь стремителен.
– Риск, то есть Тибериус Штрат, – подтвердила я.