– Прошу. – Если архивариус и удивился, то виду не подал. Разве что вздохнул еще более грустно. Лучше уж записочки и интрижки, чем политика. А тут, кажется, именно ею дело и пахло.
– Надо! Ты же плачешь! Кто этот позорный гоблин – я пойду разберусь!
Принца в покоях не оказалось. Да и стражники, их охранявшие, заступили на службу во дворец совсем недавно и монаршего отпрыска в уставшем эльфе не признали. Попытки же доказать, что он и не брат Дикарта, а эльфийский принц – успехом не увенчались. Нас дружелюбно, подпинывая древками алебард, попросили убраться подальше от охраняемых дверей.
Дом за нашими спинами медленно истлевал. Рухнул балкон, рассыпалась крыша, сгнили балки… Дом складывался, как будто за секунды проживал те сотни лет, что его поддерживал дух.
Пары тянулись ожидаемо долго. Даже заядлые эльфоведы устали слушать о трех способах выращивания пшеницы на льду, что уж говорить обо мне.
Ему не оставили выбора. За своего ребенка он готов был пожертвовать честью и положением. Но сына ему не вернули. Мальчишку превратили в заложника, обещая сохранять жизнь до тех пор, пока Арден лоббирует интересы Таан-Рена и лично будущих Тель-Арлей. Только ребенок сбежал. Искали всем городом, а нашел он. В одной из своих мануфактур во время инспекции.