Хамадишин вышел на десятом, где, кажется, жил Еременко, позвенел ключами, прикидывая, что сказать, если на площадку выглянет вдруг жена майора или кто-нибудь из соседей. Заготовки не пригодились, лифт уехал наверх, постоял там, потом отправился вниз. Он миновал десятый этаж, и Хамадишин подумал: ну вот и все, отбой ложной тревоги, пацан либо и впрямь разувается в квартире на четырнадцатом, возбужденно рассказывая родителям или дружку о зажигалочном нашествии на УВД с гробом наперевес, или, наоборот, спускается, обнаружив, что дружка нет дома. Капитан потянулся к кнопке вызова, но решил перестраховаться. Пацан может красться по лестнице. Там его и подкараулим.