Говорить это смысла не было – Виталий и так все понимал. Не дурак же. Хотя дурак, конечно.
– Можно подумать, что тебе то и дело навяливаются в любовницы.
– Ну ладно, пока пусть будет Макаров. Дальше?
– Вот смотри: тут помидоры, тут огурцы. У банок дно примерзло, если сильно дернуть, лопнет к черту все.
Другие пацаны умели стряпать солидную пачу: хмурились, щурились, кривили рот или играли желваками. А у меня щеки круглые, нос утиный и, как мамка говорит, губки бантиком. Стряпание любой пачи дает исключительно гномика Васю из мультика. И чем свирепей я пытаюсь казаться, тем смешнее выходит мультик. Проверено – и на зеркале, и на пацанах.
В прежней школе так говорили про пару старшеклассниц. Про одну со зла, наверное, – Вика была красивая и какая-то, не знаю, как сказать, – в общем, ее очень хотелось потрогать. Даже мне, хотя я был салапендрик совсем, четвертый или пятый класс. Она была высокая и светловолосая, ходила плавно, смотрела серьезно, у нее были точеные коленки под чулками телесного цвета, а Ленин на комсомольском значке рассматривал потолок. И пахло от нее молоком – я один раз всего рядом с нею потерся на общем школьном собрании, а запомнил на всю жизнь. Вторая старшеклассница была мелкая, пухлая и невзрачная, я даже имени ее не запомнил. Может, кстати, кто-то пошутил просто, а мы, салаги, поверили.