Знал бы я, куда успею. А с другой стороны, ну и знал бы. Ничего бы это не изменило.
– Старлей, я тебе не мальчик в «петушке», я не дерусь, – сказал Виталик доверительно, и Марина поежилась.
– Пап, я тебя люблю, – пробормотал я, тоже подлаживаясь под ритм, чтобы он не услышал, и сильно зажмурился, выдавливая слезы. Замерзнут еще, глаз потом не открою.
Но Вована измазать всегда успеется. А спать все равно неохота. Да и зря, что ли, таился столько, пасту грел. Пойду попробую. Вот к нашим и пойду – больно задорно они на меня сегодня посматривали и ржали, как дуры, когда мы маты из подвала в спортзал таскали – Витальтолич припахал. Особенно Анжелка с Элькой. Невозможно оставить такую дерзость неотомщенной.
– Зар-раза, – сказал Вазых, кажется, краснея, и беспомощно посмотрел на Федорова.
– Они там всю рубку разнесут сейчас, – заметил Витальтолич.