Мамка сама напугалась по самое не могу, когда боли начались, – и Вазыха напугала. На больнице настоял он: Лора, как всегда, терпела и бормотала серыми губами: «Не надо, сейчас пройдет». А схватило так, что шевельнуться не могла, сидела на табуретке, вцепившись в полы халата. Пришлось брать за шкирку, впихивать в дубленку с сапогами и тащить в «скорую».
– Ну, – сказал я и на миг задумался. – Можно как раз против нунчаков – наше советское самбо сильнее. Или как в этом, в «Похищении „Савойи“», – «Нож ничто против каратэ».
Игоревна недовольно повернулась к началу шеренги, где стояли наши правошланговые – их так Вован за величину назвал. В первой смене там были сплошь девки, в этой их разбавил Мишка Лукошкин, конопатый, нескладный и смешной. Говорил, конечно, не он, а крупная рыжеватая девчонка, стоявшая сразу за Мишкой – и через пару ребят от меня.
Под замес я попал случайно. Просто в четверг меня отпустили с татарского раньше времени.
– Ага, еще к автомату на остановку сбегай позвонить. Давай руку. Пошли.
– То есть с манжетами это не просто перебой был?