Сразу под обложкой лежала половинка вырванной страницы, на которой крупно и старательно было выведено: «Тетрадка для Артура. Передай, пожалуйста».
– А тряпку и ведро где-то можно попросить?
Я медленно сунул здоровую руку в карман, чтобы согреть немножко, и наткнулся на холодную панель радиоприемника. Машинально крутнул колесико, и карман вдруг заныл негромко и визгливо.
В голове зазвенело, кухонная лампа поплыла вперед и вниз. Я поспешно сделал полшага назад и устоял. Мамка, кажется, ничего не заметила – просто стиснула меня покрепче, так, что плечам стало неудобно, а шея совсем свернулась. Я подышал и понял, что мамка, оказывается, какое-то время рассказывает про заседание комиссии по делам несовершеннолетних, на которую мамку выдернули прямо с работы, и вообще всех повыдергивали, изо всех школ, из райкома комсомола, парткома КамАЗа и из милиции, конечно.
– А сами-то чего не ели? – спросил Шорик, не поднимая глаз.
– Корягин, выйди, пожалуйста, из класса, – приказала Марина Михайловна.