Надо ехать, понял Виталик и сунул последний бычок в наполовину заполненную баночку из-под майонеза. Надоел ему этот город сквозняков, длиннющих панелек, неработающих лифтов, прикрытых старыми транспарантами, грязи по колено и сугробов по пояс. До визга надоел, оказывается. Странно, что это так отчетливо и твердо дошло до меня лишь сейчас, думал Виталик, всматриваясь в лунки, которые протаял пальцами на стекле автобуса. Здесь не жить хорошо, а на грузовике насквозь проезжать. А я больше за руль грузовика не сяду – ну и, получается, сюда больше не ездок, как какой-то герой учебника литературы, который только и смог, что зацепиться одной фразой за голову Виталия. Немало, в принципе, может гордиться до пенсии. Многие вообще улетучились без следа, хотя недавно ведь пересекались. И правильно, я ж не пожилая секретутка, чтобы всех помнить, – эдак башка лопнет, а смысла не прибавится. А некоторых и вспоминать не хочется.
– А. Ну тогда невозможно, конечно. Звони давай куда-нибудь, говори: але, мы не хотели, отзывайте беременность.