– Да египетский главный. Не помнишь, что ли? Его два года назад как раз во время парада расстреляли, по телику показывали еще.
– Дурдом, – констатировал Вазых и расписался.
Виталику это казалось неправильным. Он не был шкодником и не заслужил строгого отношения – вернее, заслужил не больше остальных, к которым, насколько он видел, отношение было совсем не строгим.
– Это везде так играют, – оскорбленно сообщил Артурик. – Мы, между прочим, и в семнадцатом, и в лагере играли, а если ты не видела…
Вдоль дороги шел пустырь, а левее белая девятиэтажка и уголок двора. Даже уголок был вполне муравейного типа: дети разных возрастов деловито ползали по тем самым железным скелетам, перепинывались мячом или просто гонялись друг за другом. Не самый плохой вид из окна, подумала Марина и улыбнулась.
Пацану это явно ничего не сказало, да и не могло сказать. Двадцать два-ноль один – адрес ДК КамАЗа, рядом стоял надувной спортзал без адреса, а других зданий в двадцать втором комплексе не было.