– Ой, да вообще. Полмотка нейлоновой бечевки ушло, и то недовязали еще.
В «бежать» я не верил – Витальтолич не был похож на человека, который умеет бегать от врага, опасности, да от чего угодно. Но спорить не стал, конечно.
– То есть я зря, что ли, подписал? Из-за этого у завода неприятности.
Голос оказался сиплым, башка горела, и все вообще было не так.
– Буржуй, – одобрительно сказал Федоров. – Вазых, а у тебя?
Сегодня тоже весь день звонки, кстати, были, но дурацкие – на той стороне молчали или, может, линия барахлила. Вазых столкнулся с этим с утра, потом передоверил сыну. Турик подбегал, кричал в трубку: «Алло, алло, э, ну что за дела-то?!» – и швырял ее на рычаги с каждым разом все раздраженнее, а на очередную, совсем в ночи, трель телефона отозвался негодующим воплем, перешедшим в «пап, ну ты возьми!».