В автобусе тоже было пусто, но хотя бы не очень холодно – утренняя смена надышала. Правда, мокрая пелена на большинстве окон уже снова окольцевалась узорами инея. Автобус так и ехал почти порожним, лишь пара деловитых теток зашла, а на очередной остановке по ступенькам лихо влетел пацан в телогрейке, бегло осмотрелся, на миг зацепившись взглядом за Таню, и ловко, не боясь наледи, выпрыгнул обратно спиной вперед. Снаружи загалдели. Таня рассеянно отметила, что на остановке, не в бетонном укрытии, а рядом, стоит куча одинаковых мальчишек в телогрейках и светлых шапочках с козырьками и помпонами. Болтают, крутятся, но в автобус не садятся. То ли маршрут не их – хотя здесь только «третий» и «двадцать третий» ходят, – то ли ждут кого-то. Например, вожатого или комсорга – может, экскурсия у них в последний день каникул. Куда, правда, таких на экскурсию-то возить – на пивзавод разве что или в Нижнекамскую колонию.