— Нет, а почему Шайдеру можно обниматься, а мне нельзя, — чуть обиженно протянул Анташар и сдержанная Солмея неожиданно наступила ему на ногу с мстительной улыбкой. Безликий взвыл, ошарашено глядя на сирену, которая теперь безмятежно улыбалась.
— А схиты? — с замиранием сердца спросила я, — ты знаешь, откуда пришли схиты?
Я не сразу поняла, о чем она просит. А когда поняла…
— Значит, все было ложью? — ровно спросил он меня, чуть склонив рогатую голову.
— Молчишь… Ну что ж, тогда скажу я. Видишь ли, дело не в этом. Дело в другом… Дело в том, что я знаю, как ты умеешь бороться за то, что тебе дорого. Видел. Ты борешься до последнего, до смерти, и даже после смерти не отпускаешь. А от меня… Ты предпочла уйти. Ударив посильнее, чтобы лучше понял, — он снова усмехнулся.
Он покачал головой. Я с беспокойством смотрела в его глаза.