Входит офицер связи с телеграммой в руке.
– Да будет так, – откликается Терещенко вполголоса.
– Генерал! – говорит он с надрывом. – Генерал, где ваш корпус? Он уже идет? Он здесь, уже близко? Я надеялся встретить его под Лугой!
– Товарищ Керенский, – говорит он упавшим голосом. – Пришло сообщение, что отряды РВК идут на Центральный телеграф…
Ночь с 17-го на 18 июля 1917 года. Петроград
Керенский стоит, прижавшись к стене. Он бледен, лоб покрыт испариной. Глаза безумные, больные. В коридоре полно штабных офицеров, которые слышат все сказанное. На их лицах нет ни капли сочувствия.