– О да… – улыбается Марг. – Именно поэтому я не уехала с подарком Мишеля, с бриллиантом, стоившим состояние, а отдала камень за его жизнь… Я не боюсь вас, Елизавета Михайловна. Я не боюсь того, что вы расскажете о моем горе мужу. Я не стала любить его меньше, а он не стал любить меньше меня. Вы же уже сообщили ему? Не удержались?
– Это не играет роли, – отвечает подпоручик. – Собирайтесь.
– Маргарит, не злись… Я уверен, что рано или поздно мама изменит свое мнение. Она просто не знает тебя! Поверь, вообще-то у нее золотое сердце. Ты убедишься в этом, когда вы познакомитесь поближе.
– Дожились, – зло говорит Рутенберг. – Вы уж простите меня за резкость, господа, но это ж надо было все так эпически проебать! Ну, просто – все! Армию, флот… Они нас голыми руками возьмут!
Один из стрелков сидит в тени крыльца, зажимая ранение на бедре, потом с трудом встает и ковыляет в укрытие.
В кабинете свет тусклый. На кушетке, сняв сапоги и китель, спит генерал Корнилов.