– За последний год, господин Ропщин, я профинансировал несколько революционных партий, так что мой вклад в возможные перемены уже достаточно весом. Поясните мне, почему я должен помогать вам, а не другим?
– Я завидую вашей убежденности, адмирал, – говорит Терещенко. – Похоже, что я теряю остатки веры в торжество либеральной идеи.
Москва. Конец февраля 1956 года. Площадь Дзержинского.
Часть офицеров, присутствующая на церемонии, в дождевиках. Гражданские под зонтами.
– Я? Мишель, давай не будем обсуждать эту тему. Мы – это мы, она – это она. Ты не находишь странным, что она до сих пор не соизволила посмотреть на свою внучку? Ни словом не обмолвилась со мной. Мы не просто соседи – мы родственники. Наши дома не в тысяче верст друг от друга – в пяти минутах ходьбы. Я давно простила ей то, что она терпеть не может меня, но Мими-то чем провинилась?
– Да перестань ты, глупенькая… Что за ревности? «Иоланда» – это моя яхта!