Тот кивает и тянет из-за пазухи кистень – металлический шар, соединенный прочным кожаным ремнем с короткой ухватистой палкой.
– Ничего, – говорит Савинков. – Я ему верю. Он дал мне слово, я дал слово ему. Прояви выдержку, Александр Федорович. Ты все погубишь…
Юнкера захватывают манеж. Охрана сама поднимает руки после первого же залпа.
– Мими и няня завтра переезжают к моей матери. Ты – ко мне в Зимний. Пока поживешь в моей министерской квартире, а потом посмотрим.
– Я не ревнива. У тебя есть обязательства, у меня есть обязательства. Нас познакомил театр, он же нас когда-то и разлучит. Но мне приятно, когда ты рядом… Так что? Поедешь?
– Ты, конечно, прав, – говорит поручик. – Народ остался. Только сдается мне, что ты и твои дружки – это не народ. А присягу я не царю давал. Державе. Сечешь?