– Утопить революцию в крови? – переспрашивает Терещенко. – Боже правый, месье Палеолог! От вас ли – просвещенного европейца, я слышу такой рецепт?
– Вранье! Вранье! Вранье! – Блок стучит кулаком по столу. Прыгают тарелки, опрокидывается рюмка с водкой. – России нужен мир! Да, я ненавижу Англию, люблю Германию и питаю склонность к большевикам! Да, Мишель! Мне нужны были деньги, но когда Гиппиус звала меня в газету Ропщина, я не пошел! Не пошел, потому, что Савинков такой же, как ты! Вы служите английскому империализму, а он должен проиграть! Должен! Наши исконные враги – это англичане! Не немцы, с которыми мы связаны династическими узами, не французы, культура которых – часть нашей культуры! А эти проклятые англичане, убийцы, грабители и милитаристы! Как их только земля носит?!
Отстоявшие «вахту» музыканты греются у костров.
Начинают бить часы – удар за ударом, двенадцать раз. Ленин ожесточенно двигает задницей, лицо перекошено, словно не с женой занимается любовью, а насилует уличную девку.
– А если Керенский решит поменять политику?