Потом появляется и семья с приближенными.
– Наслышан о вас, – говорит Гучков, пожимая руку Мишелю. Его большой палец ложится между второй и третьей косточкой-казанком кисти Терещенко и слегка нажимает на впадинку. – Внимательно слежу за вашей деятельностью, Михаил Иванович, и восхищен как вашей энергичностью, так и разнообразием ваших интересов!
Петроград. Ночь с 25-го на 26 октября 1917 года
– Нет, не шучу. Я не хочу иметь никакого отношения к катастрофе, что произойдет дальше. Глупо требовать результатов от пловца, связанного по рукам и ногам. Прошу тебя, Михаил Иванович, как друга – пока воздержись от огласки нашего разговора. Я сам сделаю заявление.
Гостей много. Небольшая церковь переполнена.
– Впрочем, это слухи… Ерунда! Вы же живы! Мы все очень рады вам помочь! У нас тут все старые кадры! Консулом – Федор Лаврентьевич Брусе, жаль, что сейчас в отъезде! Вас помнят прекрасно! Что вам угодно, Михаил Иванович?