– В чем дело? – спрашивает Терещенко и в голосе его сквозит раздражение.
– Я, увы, такого счастья лишен. Обстоятельства, знаете ли… Вот вы, человек успешный и богатый, считаете ли Российскую Империю государством справедливым и правильно устроенным? Или же, как Петр Алексеевич, сравниваете с Римской империей и считаете необходимым сломать?
Стреляющие друг в друга войска, толпы людей с красными флагами, распевающие «Марсельезу», солдаты, убивающие офицеров, полицейские, в которых стреляют люди в штатской одежде, казаки, которые пытаются разогнать толпу, но их стаскивают с лошадей и убивают на месте, баррикады, горящие лавки, трупы на улицах.
– Через час с четвертью. Простите, поручик, падаю.
– О суммах, Михаил Иванович, о суммах. Это процесс, который не происходит быстро. Я просил бы вас финансировать нашу деятельность на постоянной основе…
– А если так? – Маргарит протягивает капитану затянутую в перчатку руку. На ладони лежит достаточно крупный бриллиант. – Я бы с удовольствием дала бы вам меньший, но это – последний. Сколько вы зарабатываете, капитан? Этого хватит, чтобы отдать мне свою каюту?