«Роллс-ройс» неторопливо проезжает мимо старика. Крыша опущена, а за рулем…
– Моя тетка Варвара Ханенко умерла в Киеве, месье Никифоров, она так и не уехала от своей коллекции. Все наши дома были разграблены еще во время первого прихода красноармейцев в январе 1918-го. Дома моего отца и моего деда. Повезло только особняку Дорика на Терещенковской – он был пуст после отъезда их семьи. В доме моего отца ваши «новые люди» мочились по углам, кромсали картины саблями, кололи их штыками…
– Это ж надо… – матрос харкает на мостовую. – Поддержку они оказывают… Блядь, гниды…
За его спиной остается стоять Владимир Борисович Фредерикс, министр Императорского двора.
– У меня пропуск, подписанный самим Троцким.
По Мишелю видно, что он сильно выпил, но не настолько, чтобы потерять лицо.