– Даем вас пять минут на то, чтобы открыть ворота и капитулировать!
Выстрел Каннегисера (наряду с произошедшим в тот же день в Москве покушением Фанни Каплан на Ленина) должен был стать сигналом к попытке антибольшевистского переворота («заговор послов»). Однако фактически спровоцировал его ликвидацию и начало 5 сентября «красного террора», взятие заложников из числа дворян, буржуазии и интеллигенции и их расстрелы. В числе расстрелянных 21 августа был друг Каннегисера Владимир Перельцвейг. В газетах в приказе о расстреле была фамилия Урицкого. Каннегисер не знал ни о том, что Урицкий был противником расстрелов вообще (единственный голосовавший против предоставления ПЧК права бессудных расстрелов – на заседании коллегии 19 августа), ни о том, что он пытался предотвратить данный расстрел.
Тот смотрит на гостя, но руки не подает – продолжает попивать пиво.
Под лестницей – очередь. Насилуют двух стриженных наголо женщин— ударниц из батальона охраны. Женщины кричат, но их крики не слышны из-за матерных криков и хохота. Мелькают колени, окровавленные бедра, раззявленные в крике рты, бородатые гнилозубые морды. Один из насильников встает с жертвы и с размаху бьет ее пряжкой ремня по поднятой для защиты руке. Брызжет кровь, насильника оттаскивают свои же, а на женщину уже взгромождается следующий.
Старик идет через вестибюль к стойке рецепции.
– Так они взяли власть, Сергей, – говорит капитан. – Через несколько месяцев взяли. Добились отречения, получили в руки страну…