– Я читал дело Суменсон, – говорит Никифоров. – Боюсь, что ее роль вами сильно преувеличена…
Петроград раскинулся внизу. Он уже не светится электрическими огнями, как звездный улей. Он сер и тяжел. Огни на нем – отдельные искорки. Нева и каналы разрезают его больное тело. Темен Исаакиевский собор. Давит гнилое небо на гордый шпиль Адмиралтейства. Страшны в сумерках Клодтовы кони.
– Объявить предприятиям о досрочном завершении работы немедленно. Развести и взять под охрану Охтинский, Литейный, Троицкий и Николаевский мосты. Таким образом мы изолируем центр от рабочих окраин и возьмем под контроль основные объекты в городе.
– Какой, нахуй, юнкер? Ему лет тридцать, не меньше!
Перед ним бокал с вином, но он едва прикасается губами к краю.
– Я был рад работать на вас, сэр! – говорит Бертон и подносит ладонь к козырьку своей капитанской фуражки.