– Достаточно широкие. Твоя задача – обезвредить бомбу, уговорами или силой… Тут решай сам. В стране перемены. Нам уже не все равно, что о нас пишут и думают, и никому не нужно, чтобы из шкафа доставали скелеты. Поговори с ним. Придумай какую-нибудь историю, но такую, чтобы он поверил.
– С полуночи, – говорит Краснов. – Если кто-то из ваших адъютантов предложит мне еще стакан чаю, я его убью! Простите за поздний визит. Но дело не терпит отлагательств…
– Я не Господь Бог, но думаю, что опасность миновала.
Официант спешит к ним, повинуясь жесту Михаила Ивановича.
Снова взгляд сверху – Зимний, в который тараканами вливается толпа, серая лента Невы, мосты, застывший на реке крейсер, город, который вовсе не смотрится как место сражения – освещенный центр, бегущие по рельсам коробочки трамваев, едущие автомобили. Но вокруг центра – тьма. Густая, непроницаемая, укрытая сверху плотными серыми облаками.
Сотник, солидный мужчина – бородатый, рассудительный, неторопливый. За ним – вертлявый чернявый казачок с хитрыми близко посаженными глазенками и второй – средних лет, русый, со шрамом от резаной раны на щеке.