– Успокойся, Александр Федорович… Мы оба знали, что Корнилов не подарок! И он это показал…
Машина сворачивает на проспект. В домах практически нет света, лишь одинокие окна выделяются белыми квадратами на непроницаемо темных стенах.
Он ступает на тротуар, достает из жилетного кармана часы, сверяет время и входит в подъезд особняка.
– Дорогие товарищи солдаты, матросы и рабочие!
Коридоры оперы пусты – только офицеры жандармерии, осуществляющие охрану высоких гостей практически на каждой лестнице, у каждой двери. Слышны голоса певцов и хора.
– Но я еще не давал тебе слова! – удивляется Мишель.