– Самолеты зовут? – спрашивает Михаил с грустью.
– Я реалист. Вы – богаты. Вы, как и мы, считаете, что самодержавие – зло для России. Я не думаю, что вы станете бомбистом, но уверен – как неравнодушный человек либеральных взглядов не останетесь в стороне от революции. Оставить след в истории одними деньгами невозможно, а мы – это ваша возможность расписаться на теле вечности.
– Без вскрытия сказать сложно, но похоже, что сердце не выдержало…
– Я знаю, – расцветает улыбкой Емельянов, – знаю, что не курите, Владимир Ильич! Я просто предупредил, на всякий случáй!
Солдаты стоят в две шеренги и переговариваются. У многих на лицах нерешительность, некоторые глядят на приближающихся демонстрантов с ужасом.
– И давно? – спрашивает Терещенко. – Благодарю вас. Если будут заходить еще, постарайтесь посмотреть документы. Документы в порядке? Спасибо. Нет, нет… На этой неделе точно не смогу. Дела, знаете ли, вынужден уехать! Всего доброго.