К Шульгину подходит один из офицеров свиты. Высокий, красивый, в идеально подогнанной по фигуре шинели.
– Ну что ж, господин капитан, – говорит он глухо. – Только что мне сообщили, что на складах в Казани произошла диверсия и мы потеряли половину резервного боезапаса русской армии. Так что теперь нам просто нечем снабжать фронт!
Автомобиль проезжает по заснеженной набережной Мойки. Возле моста – полицейский пост. Машина едет дальше. Перед Литовским замком множество солдат. Палеолог откидывается на спинку сиденья.
– Да как вы смеете! – Керенский пытается вскочить, но Савинков за долю секунды оказывается рядом и нависает над военным министром. Борис Викторович не крупен сложением, но от его присутствия Керенский сжимается в точку.
Никифоров искренне смеется, запрокидывая голову. Терещенко молчит.
– Всех возможно уговорить, сестрица! Всех! У каждого есть струнки, на которых можно сыграть… Мне нужна эта яхта. Представляешь, как она будет смотреться напротив набережной Круазетт, вся в огнях… Дорик со своим корытцем с ума сойдет от зависти! Давай-ка быстрее, ленивая барышня! Я сгораю от нетерпения!