– Я не знаю, Лавр Георгиевич. Читали только офицер связи и вот теперь – вы.
– Ну и хорошо, – говорит Касьян. – Упокой, Господи, души рабов твоих…
Он уже не горит азартным пламенем. Они вдвоем, и притворяться не приходится.
С двенадцатым ударом часов Ленин кончает, постанывая, и падает на широкую лошадиную задницу жены. Потом сползает с ее крупа и ложится на спину.
С лица Терещенко медленно сходит краска, нижняя губа дрожит.
Одутловатый останавливается в двух шагах от статс-секретаря и стоит неподвижно до того момента, пока Столыпин не обращает на него внимание. Он прерывает беседу, поднимает глаза на стоящего перед ним молодого мужчину, и в тот же момент одутловатый сует руку в револьверный карман брюк и достает оттуда небольшой плоский пистолетик.