Он выходит на улицу и идет прочь от казино.
На променаде, опершись локтями на перила нависшей над пляжем Набережной, стоят Никифоров и Терещенко.
– Погоди-ка, – Терещенко откидывается на стуле. – Ты у нас кто? Эсер? Кадет? Дай-ка я угадаю! Мой друг Саша записался в большевики?
– Никогда бы не подумал… – говорит Терещенко. – Вот, честно, Саша, никогда бы не подумал…
– Хотите рискнуть? – отвечает вопросом на вопрос Муравьев. – Там, на улице, лежит около двухсот мертвецов, которых настругали вот эти мальчики. Я не могу приказать людям не мстить. Они остановятся, когда почувствуют, что – хватит…
– Началось, – говорит Багратуни, прислушиваясь. – Господи, помоги…