Терещенко взмахивает рукой с бокалом коньяка, едва не расплескав содержимое.
– Не надо, – в голосе мадам Терещенко металл и битое стекло.
– Я был рад иметь на своем судне такого капитана.
Снаряд проламывает стену. Летят осколки камней, столбом дым и пыль от разбитой штукатурки. Испуганные крики.
– Брось, Миша! Я не о детских страхах. Для того чтобы чувствовать такое, надо повзрослеть.
– Вы меня интригуете, – говорит Плант с улыбкой.