Гудит, словно главный колокол, голос священника. Молодые меняются кольцами, летят под ноги брачующимся розовые лепестки.
В середине кортежа авто эрцгерцога Франца Фердинанда. Эрцгерцог в небесно-голубом мундире сидит рядом с женой Софией на заднем сиденье. Рядом с ними губернатор Пиотрек, на подножке офицер, обеспечивающий безопасность. За рулем военный в чине полковника. Машины едут быстро. На лице Франца Фердинанда озабоченность. София держит мужа за руку. Она старается выглядеть спокойной, но бледность и взгляд выдают напряжение.
Когда разъезд, идущий в голове колонны, выезжает к мосту, со стороны Литейного по конно-артиллеристам ударяет пулемет. То ли позиция у него выбрана неудачно, то ли стрелок неопытный, но свинец хлещет по мостовой впереди разъезда, а когда пулеметчик корректирует огонь, то пули уходят выше, разбивая окна и угол дома на Шпалерной.
– Мы даже разоружать вас не будем! Выходи оттуда, паря. Если будем штурмовать – перебьем ведь нахер!
– Я заметил… – говорит Терещенко. – Вы – месье Никифоров, человек будущего. Житель страны победившего коммунизма… Если говорить о перспективе, конечно… Я – пережиток того прошлого, с которым боролись ваши отцы-основатели. Бывший сахарозаводчик, банкир, министр-капиталист… Свалка истории, как вы удивительно метко умудрились заметить. Мы действительно потерпели неудачу, сокрушительную неудачу, и мне стыдно за это. Но мне не стыдно за то, что мы хотели построить. И сегодня я бы добивался того же самого – человеческих свобод.
– У нас сложные взаимоотношения… Нам не о чем с ним говорить.