– Те документы, что сейчас находятся у меня на руках, – объявляет Терещенко, – не позволяют нам начать широкую компанию по дискредитации руководства большевиков. Мы можем возбудить уголовное преследование против некоторых лиц, связанных с Ульяновым-Лениным, но не против него самого…
Супруги лежат в постели. Он спят. За окном мелькает свет фар. В луче становятся видны летящие с неба струи дождя. Ночную тишину разрывают выстрелы. Слышен грохот – внизу, под окнами квартиры, машина врезается в столб. Из кузова выпрыгивают вооруженные люди.
– В которой бы меня в конце концов не достали бы?
– Так и разговоры о том, что вы готовы навести порядок в армии, ничего не меняют! – парирует Савинков. – Вы зря отталкиваете единомышленника, Лавр Георгиевич! Я приехал сюда, чтобы от лица военного министра Керенского и от себя лично попросить вас принять самые решительные меры и дать вам самые широкие полномочия для установления порядка в Петрограде и Москве! Вы вольны применять любые методы, от вас мы ждем только результатов – очистите российские Авгиевы конюшни!
Терещенко вздыхает и покорно целует мать.
– Как прикажу – кидай. Хер с ними, раз ума нет – пусть дохнут.