– Вы быстро сделали карьеру у большевиков, Муравьев, – говорит Куропаткин. – И двух дней не прошло, а вы уже в командирах. Удачно сменили масть. Вы же эсер?
Выглядит премьер-министр неприглядно – опухший, красноглазый, мятый от множества бессонных ночей. Бритое лицо, френч, галифе, ботинки с гетрами – он похож не на беглого премьера, а на собравшегося на верховую прогулку пьяницу.
Ящики с винтовками и револьверами, которые раздают людям. Много, очень много ящиков с оружием и патронами – их выносят из Арсенала прямо на снег. Теперь над толпой колышутся не только знамена, но и стволы винтовок, штыки.
– А вы меня не огорчили, – говорит мадам Терещенко, чуть скривив рот.
– Я буду ставить на две даты… 17 и 23, – отвечает Мишель, наклоняясь к столу.
Авто выезжает с площади, и Чернов обессиленно валится на сиденье.