Не заметив ничего подозрительного, Айвэн подошел к воротам. Отодвинул задвижки, мерзко лязгнувшие в тишине, нашел и поднял изогнутые фиксирующие стержни. Приоткрыл створку, высунулся наружу и, убедившись, что за время его отсутствия обстановка не изменилась, распахнул ворота. Штырь тут же завел машину и аккуратно, задом, въехал во двор.
– Все, хватит. Знаю, что вопросов много, но давай как-нибудь потом.
– Ну, вот сейчас время есть, можно и продолжить.
Эвакуироваться из Пионерска кто-то определенно пытался, факт. Вот только эвакуация не удалась. Об этом красноречиво свидетельствовала груда металлолома, в недавнем времени бывшая небольшой автоколонной. Сейчас машины уже не горели, лишь ползли по полю, прижимаясь к земле, облака чада.
– Ты или заткнись, или говори по-чело вечески, – не выдержал Айвэн. – Что значит «этот мир»?
Агата замолчала. Потом наемник услышал тихий всхлип – и растерялся. Он неожиданно понял, что никогда прежде не успокаивал плачущую женщину. Видеть – приходилось. Успокаивать – никогда.