Респиратор упал на грудь и повис на ремнях. Айвэн успел увидеть, как расширились от удивления глаза автоматчика, а потом мир вокруг него совершил полный оборот, в голове помутнело, и наемник кулем повалился на землю.
Машину опять тряхнуло, и Айвэн выругался. Стаб закончился! Опять пошел новый асфальт, даже заплатки видны, недавно латали. Это что получается, проскочил он нужное место, что ли? Не, не должен. Тут стаб совсем маленький был. Да и вокруг места такие… Оживленные. Навряд ли кто-то додумался бы лагерь тут постоянный устраивать. Чревато. Ладно. Проехать дальше, а там и видно будет.
– Есть. И это – очень большая тайна. О которой не должен знать абсолютно никто. Вообще никто. Вкурил?
Бойцы зашевелились. Кто-то проверял оружие, кто-то подтягивал ремни экипировки. Гомон стих. И тут машина снова остановилась.
После беседы Айвэн провалялся на койке еще пять дней. Один день – в палате, остальные – у себя в гостинице. И верно, чего там место занимать, если из всех процедур – только перевязка? Ходил он вполне нормально, добраться до лазарета, где хмурый фельдшер снимал с него бинты, наносил какую-то вонючую мазь и снова превращал наемника в подобие мумии какого-нибудь Тутанхамона, особого труда не составляло. Остаток времени он валялся на кровати, читал книжки и смотрел фильмы и сериалы на планшете, спал, ел и изредка спускался в бар, пропустить кружечку-другую пивка.
– Не «зомбей», а «зомби», – машинально поправила мальчика девушка.