Несколько часов Коперник балансировал между сном и зыбкой реальностью. Он стонал и метался, бормотал что-то невнятное. Иногда он приходил в себя, взгляд его становился осмысленным, а лицо приобретало жесткое, даже суровое выражение. Брови сходились к переносице, челюсть напрягалась.
– Пока надо отдохнуть, будет длинный день. Спи.
– Ну, нет. Скорее, мы внушаем человеку, что наши желания – это его желания. А где люди, там и нелюди, растения, животные, камни, вода, что хочешь. – Я отодвинулась от Нэя и села, скрестив ноги. – Но, как по мне, настоящее чудо, когда груда металла поднимается в воздух, а потом совершает межпространственный прыжок. Я вообще не понимаю, как это работает. Так что в глобальном смысле каждый колдует как может.
– Приветствую, Лада Сола, – проскрежетал он. – Ваш рацион, с учетом результатов последней проверки, которая показала…
А потом раздалось рычание, мне потребовалось несколько бесконечно длинных секунд, чтобы понять, что это дрон, а не какой-то дикий зверь, готовый закусить одинокой ведьмой.
Жди. Я очаровательно улыбнулась, поднялась и прошла к столику, на котором стояла кофе-машина.