Слушая эту перепалку, я почувствовала себя неуютно и старательно делала вид, что не слышу, как эти двое ругаются.
Первый раз я видела его таким расслабленным, и было в нем еще что-то такое неуловимое, чему не получалось найти определение. Но быть с ним рядом – приятно. Хорошо. Сердце легонько кольнуло сожаление: жаль, что так не может быть всегда. Я прогнала мысли о расставании, не время сейчас об этом думать.
– Не весь, – легко согласился Гринк. – Это сейчас понятно, что им удалось одурачить целую планету.
– Нэй! – Я колотила в стекло, глядя в спину уходящему мужчине. – Ты не можешь! Вернись! Вернись немедленно!
На этот раз меня прервала яма, я бы сползла с сиденья, если бы не фиксирующий ремень. Дрон заскрежетал. Бедный, он так развалится на куски.
– Это одна милая местная особенность. Эл – это что-то среднее между деловым партнером, начальником службы безопасности, личным телохранителем, любовником и мальчиком на побегушках. Высокое положение и почетная должность, между прочим, – Коперник распалялся все больше, от его усталости и задумчиво-созерцательного настроения не осталось и следа. – Эла себе выбирает ведьма, подвергает его испытаниям, каким посчитает нужным, и если он годится, тогда надевает на него маску. И тот радостно ходит в ней по планете, почти не снимая.